3 апреля в Дортмунде, в зале Dietrich-Keuning-Haus на Leopoldstraße, было тихо. Просторное помещение могло вместить больше, но собралось около тридцати человек: русскоязычные с «Великим Гопником» в руках и немцы, пришедшие послушать писателя, имя которого давно известно за пределами России.
Фото: «Ветер»
Вечер вели на русском и немецком языках — естественно для Виктора Ерофеева, живущего между культурами с самого детства. Он вышел на сцену с лёгкой улыбкой, слегка сутулясь, и кивнул публике. С ним были ведущая и переводчики.
Виктор Ерофеев — человек, чья жизнь читается как роман. Он родился в 1947 году в Москве, в семье дипломата и переводчика Сталина. Окончил филологический факультет МГУ, защитил диссертацию о маркизе де Саде. В 1979 году его исключили из Союза писателей за участие в неподцензурном альманахе «Метрополь» вместе с Василием Аксёновым и Андреем Битовым. Роман «Русская красавица» (1989) перевели на 27 языков. С 1998 по 2011 год Ерофеев вёл передачу «Апокриф» на телеканале «Культура», рассказывая о литературе и жизни. Сейчас он живёт в Берлине, пишет для изданий Frankfurter Allgemeine Zeitung и Die Zeit. Его последний роман «Великий Гопник» сначала вышел на немецком, а затем на русском. В Дортмунде обсуждали именно эту книгу.
Фото: «Ветер»
Вечер начался с чтения. Ерофеев прочёл главу о Владимирском централе, куда ездил в 1990-е для телепередачи: «Дежурный крикнул: „Встать!“ Весь зал встал. Я увидел свой народ». И добавил: «Надежда — опасный враг. Я выбросил её». Слушатели молчали. Тот же отрывок прозвучал на немецком: «Hoffnung ist der gefährlichste Feind». Ерофеев смотрел в текст, теребя ручку. Тюрьма в тексте была не просто местом — метафорой России, её «милого русского космоса», где свобода и несвобода сплелись намертво.
Фото: «Ветер»
Затем начались вопросы. Первый вопрос был, конечно: «Почему Берлин?» «Германия быстрее издаёт книги, — ответил автор, показав «Гопника». — Здесь их делают красивыми, приятно держать в руках». Вспомнили и про знаменитого писателя-однофамильца, Венедикта Ерофеева. Голландцы напечатали «Москву — Петушки» с фото и биографией Виктора Владимировича. А ему пришлось отвечать за это издание в высоких кабинетах: «Это было странно, почти обидно: Венечка такой яркий, высокий, а я… Я не хотел его тени». Виктор Владимирович вспоминал: «Консулы наперебой удивлялись: Ерофеев не только отказался признавать своё авторство, он даже побоялся взять книгу в руки. Как тяжела участь русского писателя при тоталитаризме!»
Ещё вспомнил Непал. Рассказал, как посол СССР каялся, что должен был выгнать его из страны в 1979 году: «Вечером пили водку, утром бегали обезьяны». Зал засмеялся.
О литературе спрашивали дважды. Какие книги читать? «Библию, Данте, Пруста, Достоевского — „Преступление и наказание“. Из современных — Соколова, „Школу для дураков“». О Сорокине: «Володя — друг, его тексты — зеркало с фантазией. Он видит скрытое». В голосе звучала гордость.
Женщина из зала, Наталья, сказала с дрожью: «Я знала вас ещё в Петербурге. Прочла „Гопника“ вчера. Чувства сильные. Время сейчас непростое». Ерофеев кивнул: «Ну, жаль, прочитают не все». В зале повисла тишина.
Он вспомнил детство во Франции: «Сидели за столом с тем самым Пикассо. Я, ещё ребёнок, обвёл руку на салфетке, он раскрасил. Все смотрели. Прежде чем оставить автограф, он спросил, кем я хочу быть. Я так и ответил, что никем. <…> А спустя годы рисунок уже потерялся». Ерофеев улыбнулся, будто это было вчера.
«Я вот буквально только что дописал новый роман, он будет завершать трилогию, — ближе к концу рассказал Ерофеев. — И в этом произведении уже два гопника. Времена такие — думаю, вы и сами понимаете, кто есть кто».
В конце он подписывал книги. Пока ему снимали микрофон, спрашивал: «Как зовут?» Отвечали: «Никита», «Михаил». Люди брали «Гопника» на русском и немецком, благодарили за творчество. Свет выключили, гости стали потихоньку расходиться. Кто-то вспоминал тюрьму, кто-то — обезьян, кто-то — Пикассо. Ерофеев ушёл последним. Его голос — спокойный, знающий — остался с нами как напоминание. «Россия — волшебная сказка, — сказал он на встрече. — Персонажи те же, актёры меняются».